С.К.Шайхитдинова, Казанский (Приволжский) федеральный университет, зав.кафедрой журналистики

Медиаконвергенция и гуманитарные проблемы современности

Так называется исследовательский проект коллектива кафедры журналистики КФУ. Отправные моменты исследования изложены в данной публикации.

Актуальность осмысления наблюдаемых вокруг нас перемен связана с глобальными изменениями социокультурного ландшафта, происходящими в последние несколько десятилетий. Эти изменения принято связывать с техническим и технологическим прогрессом. В теоретической литературе представлены разные точки зрения относительно роли этого прогресса:  от его идеализации – до демонизации. Таким образом, с нашей точки зрения, отдается дань  монокаузальности и эволюционизму. Выведение природы  культурного целого не из  предзаданной теологии, а из сформированного и освоенного конкретным историческим временем и пространством способа освоения мира, открывает перед  исследователем возможность обнаружить глубинные механизмы   тех или иных культурных, а вслед за этим – и общественных, -  процессов.

Для предпринимаемого исследования  актуален тезис современных социальных философов о том, что в наше время принципиально изменился характерный для культуры Западной Европы  способ означивания, определяющий отношение субъекта мысли к слову и к вещи (М.Фуко). Если в культуре классического и позднего модерна  такие элементы структурной основы культурной модели как  «мысль-слово-вещь» сохраняли свою автономию, то постмодерн явил уникальную, прежде не существовавшую,  форму их отношения, основанную на  интеграции и де-дифференциации [1]. Образно говоря, на смену классицизму в картине мира 16-18 веков, и реализму в картине мира    19 века-первой половины 20 века пришел  «импрессионистский кубизм»  наших дней.  Таков стиль жизни, который стирает границы между актами творения и восприятия,  который стремится  вобрать в себя мимолетные впечатления,  превращая их тут же в отчужденный от человека «мультимедийный» информационный продукт, вовлекаемый во фрагментированную  картину мира. Последняя предстает как «сцена-зрительный зал»  постоянно меняющейся реальности-трансформера.

История  учит, что общественное сознание получает толчок к активному освоению той или иной идеи, когда она начинает затрагивать экономические и политические интересы. Наиболее динамичным сектором современной социальной системы являются средства массовой коммуникации и связанный с ними медиабизнес. В первую очередь именно здесь  процессы интеграции    заявили о себе на институциональном уровне – в виде  конвергенции  деятельности медиахолдингов. Заметим, что горизонтальная и вертикальная концентрация и монополизация капитала происходит в ходе индустриализации средств массовой информации с 19 века, однако о наблюдаемых при этом конвергентных практиках  активно заговорили только в наши дни. Вопрос не только в том, что универсальный журналист оказывается более выгодным по сравнению с узким специалистом. Вопрос в том, что извлечение прибыли из  эксплуатации глобального цифрового пространства требует соответствующих площадок и компетенций, представляющих собой особую интеграцию прежних навыков и умений, требует «конвергентного коммуникатора».

Свою лепту в формирование  социального заказа на такого специалиста внесла российская политика, конвергентно освоившая рыночные законы.  Разрушение в период постсоветских трансформаций общенациональной идеологии привело к  корпоративизации  социокультурного пространства: интересы «своей» организации для обывателя сегодня подчас важнее, чем общественные интересы, (понимание, в чем они заключается, кстати, для нынешнего молодого поколения оказывается проблематичным). Произошедшая в этом контексте девальвация  таких общественно значимых сфер деятельности, как журналистика, имела своим результатом приравнивание ее к PR и рекламе – к сервисным службам, ориентированным на  групповые потребности.    Конвергенция навыков пресс-секретаря и редакционного работника, конвергенция   журналистских жанров с функциями «мягкой рекламы», конвергенция общественно-значимой информации с коммерчески выгодной  - все это суть  обычные практики в современных российских СМИ.

Обозначенные тенденции подпитываются известными техническими и технологическими  новшествами в сфере коммуникаций, которые проникают в каждый дом, доходят до каждого человека. «Импрессионистско-кубистическая» картина мира изменила роль знаний: поскольку востребуется лишь их технологическая приложимость, которая постоянно меняется, их ценность как символического капитала сделалась ничтожно мала.  Это  отразилось на академическом образовании: из него уходит то, что в силу своей уникальности и стабильности не может быть вписано в изменчивые конвергентные процессы – личностная, мировоззренческая компонента.

В этих условиях  актуальна позиция ученого, который удерживает в поле своего зрения не только важные с практической точки зрения стороны объекта изучения, но и всю полноту возможных его изменений и их социокультурных последствий. Эта позиция важна вдвойне для того, кто несет ее в студенческую аудиторию будущим специалистам-гуманитариям.

Цель   предпринимаемого исследования, таким образом, заключается в определении отношения медиаконвергенции к «ситуации человека». «Ситуация» в данном случае представляет собой некое аналитически нерасчлененное конкретно-историческое бытование проблемы сущности и существования человека, феноменальности его жизни, ее  права на автономность и уникальность [2]. Применительно к медиаобразованию речь идет о том, что оно не в праве упускать из виду гуманистические ориентиры. Перед перспективой глобальной медиаконвергенции проблемными становятся вопросы  социокультурной преемственности поколений,  эффективных гражданских коммуникаций, удовлетворения реальных информационных потребностей людей, творческого самовыражения индивида, его безопасности перед лицом конвергентных манипулятивных медиа, вопросы социальной ответственности журналиста, его авторской позиции.

Разработанность темы исследования. Уже существует проект курса по конвергентной журналистике для  бакалавра. В результате изучения дисциплины студент должен 1) знать структуру работы конвергентной редакции, специфику новых «on-line» форматов и новых каналов доставки, особенности производства мультимедийных информационных продуктов, возможности интерактивных карт и графиков (инфографики); 2) уметь снимать, редактировать, оптимизировать и фрагментировать изображения для WEB, записывать, редактировать и сводить аудио для Сети, работать с видеоматериалом, использовать сетевые службы для создания интерактивных карт, вести и оптимизировать собственный профессиональный блог; 3) владеть навыками организации интерактивного общения со своей аудиторией в разных формах, устанавливать коммуникативно-информационные связи, используя различные медийные средства и новейшие технологии.

В помощь преподавателю опубликован ряд книг по этой тематике. Остановимся на двух учебных пособиях, выпущенных в текущем году. «Журналистика и конвергенция: почему и как традиционные СМИ превращаются в мультимедийные», - так называется книга, изданная Высшей школой журналистики и фондом социального развития и охраны здоровья «ФОКУС-МЕДИА» в рамках проекта «Укрепление потенциала и эффективности региональных СМИ путем обучения мультимедийному подходу в освещении социальных проблем». Основные авторы этой книги – действующие журналисты, руководители редакций, специалисты поисковых систем -  размышляют о «конвергентном» скачке и переходе к мультимедиа. Рассуждая о том, что означает «стирание границ» между такими медиа как телефон, почта, телеграф и  СМИ, Илья Кирия, профессор кафедры медиаменеджмента и медиабизнеса отделения деловой и политической журналистики ГУ-ВШЭ,  ссылается  на  норвежских ученых Андерса Фагерйорда и Танью Сторсул. Согласно им возможно  как минимум шесть  интерпретаций медиаконвергенции.

Конвергенция сетей предполагает превращение аналогового сигнала в цифровой, делая, таким образом, абсолютно безразличным то, какие данные и какой вид коммуникационного сообщения транслировать. Примером здесь может выступать появление современных цифровых кабельных телевизионных сетей, которые позволяют транслировать не только телевизионную картинку, но и, например, компьютерные данные.

Конвергенция терминалов предполагает объединение некогда различных устройств в единое мультифункциональное устройство, предназначенное для приема и потребления информации. Такое объединение становится возможным благодаря  тому, что цифровой контент может представлять собой любой вид коммуникации. Наряду с компьютером, который стоит на нашем столе,  таким конвергентным терминалом могут стать наладонные миникомпьютеры,  ноутбуки,  многофункциональные телевизионные приставки.

Конвергенция услуг предполагает, что на базе цифровых сетей и терминалов появляются совместные услуги, совершенно различные по своей сути, но предоставляемые одним и тем же «электронным» способом. Сюда относятся службы коротких сообщений в мобильной телефонии, чаты, блоги и иные виды услуг, а также услуги доступа к электронной почте через телевизор посредством пульта к телевизионной приставке.

Конвергенция рынков вытекает напрямую из конвергенции терминалов, сетей и услуг и приводит к тому, что телекоммуникационные компании сегодня активно играют на медиарынке (открывая собственные телеканалы, например). 5) Конвергенция жанров и форм предполагает, что в результате сочленения различных медиаплатформ (печатных СМИ с телевизионными на базе интернет-порталов) жанры, ранее свойственные какой-либо одной медиаплатформе, проникают и ассимилируются с другими (например, возникло понятие «интернет-колонка»).

Конвергенция регулирования напрямую вытекает из конвергенции рынков, так как в результате возникновения совместных рынков, власти вводят регулирующие процедуры, общие для всех этих больших рынков. Именно поэтому в нашей стране, согласно И.Кирия,  мы наблюдали в последние 5 лет процесс постепенного сочленения разных министерств (массовых коммуникаций и связи) в одно большое министерство. Схожие процессы наблюдались в Евросоюзе [3].

 Редактор сборника Анна Качкаева, заведующая кафедрой телевидения и радио факультета журналистики МГУ,  предлагает другую классификацию типов конвергенции: 1) Конвергенция как бизнес-стратегия медиахолдинга. Связана с фактором собственности, нацелена на оптимизацию расходов и занятости людей, увеличение эффективности за счет обмена разных медиаплатформ холдинга и обмена контентом (content sharing) внутри одной редакции.. 2) Конвергенция как тактика. Напоминает бизнес-партнерство. Например, телевидения и издательств, рубрик на радио и специализированных газет. Межвидовая конвергенция помогает обмениваться инструментарием и осуществлять кросспромоушн СМИ, не объединенных ни в холдинг, ни общим собственником. 3) Конвергенция как «переупаковка», новый вид подачи информации. Ее еще называют структурной, поскольку есть непосредственная связь с организацией работы. Она предполагает, что любой медиапродукт «переупаковывается» для СМИ другой платформы. В современных ньюзрумах  экспериментируют с видео, аудио, текстом, инфографикой, мобильными рубриками, слайд-шоу, комментариями, блогами и пр. В основе лежит знание нового потребителя и владение навыками работы в цифровой среде конвергентных редакций (digital skills). 4) Конвергенция в сфере сбора и производства информации. Этот тип конвергенции приводит к возникновению универсальных журналистов, хотя мнение по поводу того, что один человек может быть одинаково эффективен во всех сферах производства информации и способен успеть запечатлеть событие для всех типов СМИ, – вызывает больше всего споров и несогласия.  Основные сомнения таковы: универсал – ремесленник, а не хороший профессионал; универсал поверхностен; универсал убивает авторскую, качественную журналистику. Описывая эти дискусионные моменты, А.Качкаева отмечает:   «Крайности, как часто бывает в столкновении «нового» с «традиционным», со временем теряют остроту, сближаясь. Надо полагать, что «универсальность» обогатит традиции. Но спор этот еще не закончен» [4].

Следующим, не менее острым вопросом для дискуссии, как нам видится, является вопрос о том,  в какой мере можно приравнивать конвергентные СМК к гражданским коммуникациям. Справедливо, что «Слушатели, читатели, зрители теперь и без нас с вами обмениваются информацией, объединяются в социальные сети и все чаще поставляют традиционным медиа горючее для информационных компаний и общественного диалога (история с ДТП с участием вице-президента ЛУКОЙЛа, "милицейское видео”, "синие ведерки” и др.)» [5]. Вновь сошлемся на упомянутый сборник. Приведем слова руководителя группы внутренних сервисов компании «Яндекс» Констанина Коломейца: Социальная сеть де факто – сама суть медиа. <…> Люди приходят в сети для того, чтобы пообщаться друг с другом, либо посмотреть на то, что происходит с другими людьми, им интересными. Это основной мотив присутствия большинства пользователей в социальной сети, то, почему они проводят там так много времени. Но на этот «мотив» можно нанизать некоторое (небольшое) количество информационных продуктов, которые будут пользователю интересны и полезны, и при этом не будут отвлекать его от основной цели пребывания в сети – общения. Попытка же пользователя от общения переключить на потребление информации приведет скорее всего к фиаско» [6].

Это значит, что «умная толпа», созданная Сетью, не может рассматриваться зародышем современного гражданского общества уже потому, что гражданственность не порождается технологиями. Другими словами, не it-технологии и их форматы порождают гражданские коммуникации, а  люди – граждане. Соответственно гражданские коммуникации – это не сегмент ИКТ, не сегмент социальных сетей, а их  характеристика, некое общественное качество. Казалось бы, звучит банально, однако, когда дело доходит до практики, машинально реагируешь на сам формат: постинги, блоги, социальная сеть в целом воспринимаются как «гражданские медиа».

«Гражданские медиа» -  так называется одна из глав учебного пособия «Интернет-СМИ: теория и практика», выпущенного в этом году  коллективом авторов, вновь представляющем факультет журналистики МГУ. В названной главе отмечается, что у пользователей встречаются разные мотивы ведения блогов. Один из них – активное участие в социальной жизни общества. Именно поэтому процесс создания пользовательского контента часто называют гражданской журналистикой. В качестве синонимов используют термины «партиципационная журналистика» или «журналистика участия». Здесь же цитируются  исследователи Шейни Боуман и Крис Уиллис, определяющие такую журналистику как «коллективные действия граждан или групп граждан, играющих активную роль в процессе сбора, публикации и анализа новостей и информации. Цель такого участия – распространение независимой, заслуживающей доверия, точной и разносторонней информации в соответcтвии с требованиями демократии» [7]. Ключевым в этом высказывании, как нам видится,  является словосочетание «цель участия». Это значит,  что если мы говорим о гражданских коммуникациях («гражданской журналистике» в данном случае), то речь идет не о стихийном результате, к которому может привести тот или иной контент, созданный пользователями (User Generated Content – UGC), не о скрытых мотивах, а о  поставленной участниками  цели, которая  призвана  способствовать демократизации общества.

В этой связи возникает вопрос:  можно ли отнести к  гражданским медиа   молодежный web-проект  Look At Me, ставший лауреатом одной из главных отечественных премий - «Медиаменеджер России–2009».  Создателем «единственного в России медийного молодежного Интернета» стал Василий Эсманов.  Его цитирует рассматриваемое нами учебное пособие: «Сообщество пользователей при помощи сервисов, которые мы предоставили, собирает всю повестку дня, как это делает обычный журнал, - от новой музыки, одежды и календаря культурных мероприятий до серьезных общественных проблем  <…> У каждого материала на сайте есть рейтинг, участники ставят плюс и минус, таким образом сообщение передвигается на главную страницу, т.е. это происходит автоматически. Еще 20% материалов пишем мы, редакция, но это какие-то такие вещи, которые бы пользователи сами в силу разных причин не написали…» [8].

Согласно теоретику массмедиа Паулю Треанору, основополагающая модель Сети взята из классического либерализма – это электронный свободный рынок. Государство мыслится как ночной сторож в электронной форме: регуляция минимальная. И хотя «идеология сетизма» утверждает автономность и одновременно глобальное единство участников взаимодействия, отдельный пользователь в  соответствии с либеральной  рыночной моделью не может  влиять на ситуацию,  а  интенсификация конвергентного политического участия ведет к усилению положения элит [9]. Ему вторит М.Кастельс: «В настоящее время, вместо того, чтобы  способствовать укреплению демократии путем распространения знаний и стимулирования гражданского участия, использование Интернета ведет к углублению кризиса политической легитимности в результате представления более широкой стартовой площадки для политических скандалов» [10]. 

Таким образом, в сфере жизнедеятельности, обусловленной насущными потребностями людей, изменения происходят по известным сценариям – согласно принципу «базиса и надстройки». «Надстройка» в виде новоявленных коммуникаций  накапливает   критическую массу нового качества жизни и может существенно изменить базисные характеристики – укорененные в обществе социальные практики. Однако направление этих изменений отнюдь не обязательно прогрессивное. Направление задается в самом обществе. Использование Интернета и связанные с этим дискуссии, в частности в сфере правового регулирования, о которых говорится в книге «Интернет и гласность» [11]  - яркий тому пример.

Гипотеза исследования. Вернемся к исходному тезису данной публикации о том, что в наше время принципиально изменился способ означивания, определяющий отношение субъекта мысли к слову и к вещи: такие элементы структурной основы культурной модели как  «мысль-слово-вещь» потеряли свою  автономию, вступив в отношения интеграции и де-дифференциации. В коммуникативных науках этот культурный переворот обозначается как смена материалистической парадигмы на информационную. Не «материя», а «информация-как-различение»[12] являет теперь мир человека.   Если исходить из того, что  такова основа конвергентных процессов во всех областях  жизни западной цивилизации, то возникает вопрос: какова предельная величина этих процессов, общая для всех  направлений и сфер? Иначе говоря, где находится точка конвергенции?

Предельной величиной информации-как-различения, которая уже способна отделиться от синкретичной непроявленности ментальных установок   и быть  зафиксирована  как проявление социальной предметности,  является  простейший культурный код, выражающий отличие информации от того, что ею не является. В понятии культурного кода, получившего статус знака, средство предстает как сообщение. Знак, объединяющий в себе смысл и его значение, знак как метафора есть точка, из которой разворачивается социокультурная  конвергенция во всех своих проявлениях. Власть знака, превращающая индивида в свой придаток, в одну из своих вариаций,  - таков риск  для «ситуации человека», такова его плата за возможность пользоваться плодами информационно-коммуникационной революции.  В развитии ценностей антропоцентричной медиакультуры видится  один из путей преодоления этой власти.

В различных сферах жизнедеятельности, изучаемых прикладными науками, «власть знака» проявляется как игнорирование интересов отдельного человека.

Объектом предпринимаемого нами исследования выступает медиареальность  в ее институциональном (структуры,  отношения, субъекты), текстовом и нормативном (правила, стандарты, теории) выражении в условиях конвергенции.

Предметом исследования являются гуманитарные проблемы, связанные с «ситуацией человека»  в условиях медиаконвергенции.

Направления исследования. В соответствии с целью исследовательского проекта и профилем научных интересов кафедры журналистики обозначим следующие направления исследования:

- конвергентные процессы на региональном медиарынке, их последствия для аудитории местных СМИ и для редакционных коллективов;

- конвергентные СМК в политической системе: региональный аспект;

- конвергентные и традиционные СМИ: проблема преемственности;

- профессиональное сознание журналиста в условиях конвергенции;

- конвергентные процессы  в истории отечественной журналистики: «за» и «против»;

- национальные СМИ в условиях конвергенции;

- творческая личность и «власть знака»;

- «конвергентная реальность»  как гипертекст;

- язык и  форматы конвергентных СМК;

- медиаэтика,  информационное и административное право в условиях медиаконвергенции;

- медиакультура и конвергенция.

Методология исследования базируется на системном, конструкционистском, историческом,  междисциплинарном (вбирающем в себя методы коммуникативистики, культурологи, социологии, социальной психологии, теории текста и др.) подходах.  Представляется продуктивным  привлечение к эмпирическим исследованиям студентов, занимающихся научной работой,  выполняющих курсовые и дипломные проекты.

Литература

1.     См.: Масюкова В.М. Постмодерные трансформации коммуникативной модели модерна. – Дисс. на соиск. ученой ст. канд. филос.н. – Казань, 2008

2.     См.: Шайхитдинова С.К. Информационное общество и «ситуация человека»: Эволюция феномена отчуждения.  Казань, 2004.  С.9.

3.     См.: Журналистика и конвергенция: почему и как традиционные СМИ превращаются в мультимедийные. М., 2010.  С.15-17

4.     Там же.  С. 60-61

5.     Там же. С. 10

6.     Там же. С.179

7.     Интернет-СМИ: Теория и практика. М., 2010.  С.280

8.     Там же. С. 277

9.     См.: Калмыков А.А., Коханова Л.А. Интернет-журналистика. М., 2005.С. 358-367

10.                       Кастельс Э.Галактика Интернет. Екатеринбург, 2004. С.186

11.                       Волчинская Е., Терещенко Л., Якушев М. Интернет и гласность. М., 1999

Обсудить на форуме